Однажды Дашу позвал в гости Паша. Даша согласилась, потому что доверяла Паше: он был гомосексуалистом, а она - его конфидентом. Еще Паша регулярно давал ей денег на всякие развлечения, немного, но давал.
Паша уговорил Дашу отвезти некий пакет его приятелю. Пакет стоял в прихожей - трехрублевая сумка с ручками, битком набитая. Паша рассказал, что там одежда, которую приятель забыл наутро после пьянки. Сейчас парень заболел, и вещи ему срочно понадобились, а Паше самому некогда ездить через всю Москву.
Даша согласилась. Во-первых, она подозревала, что приятель - Пашин любовник, и они почему-то не хотят видеться. Во-вторых, Паша выдал ей двести рублей на такси - туда и обратно.
Сначала она зашла домой, потому что ей очень хотелось посмотреть, что же лежит в пакете - ее одолевали сомнения. На ощупь вроде бы тряпки, но вдруг?.. Однако выяснить не получилось: хитрец Паша завернул шмотки в два слоя непрозрачного полиэтилена и намертво заклеил скотчем. Даша оставила пакет в покое и подготовила экипировку для проезда.
Она и мысли не допускала, что двести рублей на такси будут использованы по назначению. О, нет! Она придумает что-нибудь получше. А проехать можно и бесплатно. Даша вложила одну в другую три полиэтиленовых сумки и опорожнила в получившийся мешок мусорное ведро. Сверху положила пустую коробку из-под итальянских туфель, красивую глянцевую коробку, способную кого угодно убедить в платежеспособности пассажирки.
С таксистами она связываться не рисковала, остановила частника. Доехав до нужного места (а находилось оно в Матвеевском), Даша высокомерно сообщила, что денег у нее при себе нет, она сейчас вынесет. А чтобы водитель не переживал, она оставит в залог сумку с дорогой обувью. Частник согласился, плотоядно поглядывая на коробку: туфли стоили больше, чем он запросил за провоз. Расчет Даши оправдался: едва она вошла в подъезд, взвизгнули покрышки и частник умчался вдаль. Хихикнув, Даша поднялась на четвертый этаж и позвонила в дверь.
Ей открыл хмурый мужик, лет сорока пяти на вид, совершенно не похожий ни на гомосексуалиста вообще, ни на Пашиного любовника в частности. Даша слегка испугалась. Мужик без лишних слов пригласил ее в квартиру, принял сумку и поставил в уголочке. Затем помог Даше освободиться от верхней одежды и выдал приличного вида домашние шлепанцы. При этом он по-прежнему не произносил ни слова, будто был глухонемым.
Затем он крепко взял Дашу за руку и повел в комнату. Там стоял круглый деревянный стол без скатерти, на нем - две бутылки водки, тарелка с объедками, блюдце с окурками папирос, несколько грязных стаканов, один - наполовину наполненный. Кроме стола, там же был облезлый диван с сальными пятнами и три табуретки. Вместо штор использовались газеты. И над всем этим великолепием блистала хрустальная люстра.
Даша испугалась. А кто бы на ее месте не испугался? Она последними словами проклинала Пашу, но понимала, что проклятиями делу не поможешь. Надо как-то выбираться.
Мужик заставил ее сесть на диван, сам опустился на табуретку и придвинул к себе стакан с водкой. Даша на всякий случай рассказала ему, какие у нее есть крутые знакомые из центровых. Мужик молчал. Глазел на ее грудь. Даже про водку забыл.
- Я вчера откинулся, - вдруг брякнул он, не отрывая взгляда от ее груди. - У меня бабы восемь лет не было. Я заплачу.
В деньгах Даша нуждалась всегда, но сомневалась, что они у мужика есть. Нет, он поизгаляется и убьет. Это же у него на лбу написано. А от трупа только идиот избавиться не сумеет. Ведь никто ж не знает, что Даша сюда поехала. Кроме Паши. Но предатель Паша будет молчать. И вообще они все в сговоре, не иначе.
- Ты бы меня угостил сначала, - высокомерно сказала Даша. - Я ж тебе не девочка с панели, привел и сразу в койку.
Мужик обрадовался. Схватил пустой стакан, бутылку. Бутылка была запечатанной, зубами ее открыть не получилось, тогда мужик, ругаясь, отковырял пробку вилкой. Собрался налить. Тут-то Даша его и остановила:
- Ты стакан-то вымой! Мало ли кто из него пил...
Мужик убрался на кухню. А у Даши в кармане лежала полиэтиленовая ампула с клофелином. Для истории не важно, как это лекарство у нее оказалось, важно лишь, что несколько капель клофелина, добавленные в водку, "вырубают" здорового мужчину на несколько часов. Несколько драгоценных секунд Даша убила на то, чтобы вилкой проделать отверстие в ампуле. У нее дрожали руки, и в любую секунду мужик мог вернуться.
Наконец отверстие появилось, и тут на кухне прекратила журчать вода. Даша изо всех сил стиснула пальцами скользкие бока ампулы. Тонюсенькая струйка ударила в стакан с таким отвратительно громким писком, что Даша едва тут же и не умерла от ужаса.
Мужик в коридоре захохотал.
- Пукаешь? - игриво уточнил он.
- Да, извини, приперло что-то... - Даша охотно уцепилась за подсказку. - А где тут сортир, не знаю. Но ты мне потом покажешь, да? Мне еще ванну принять нужно, привести себя в порядок...
- Я не брезгливый, - ощерился мужик.
- Зато я - брезгливая. Мне так надо.
- Да иди. Только разденешься здесь. И одежду мне оставишь.
Делать нечего, Даша сняла с себя все, включая трусы. Мужик сунул ей в руку чистый стакан, наполовину налитый водкой. Даша сглотнула, как воду. И замерла, потому что свою водку мужик так и не тронул. Только глазел на Дашину грудь.
- Выпей, - приказала ему Даша. - Может, ты меня отравой какой напоил, чтоб я тут кони двинула, а ты над трупом надругался.
Мужик насупился, но водку выпил. Даша поднялась:
- Я в ванну.
- Угу...
Он сидел неподвижно, глядя ей вслед, и Даша зашла в ванную, пустила воду. В этот момент в коридоре послышался шум. Выглянув в щелочку, она обнаружила, что пришло еще четверо таких же громил. И в этот момент в комнате мужик с грохотом свалился с табуретки на пол. Все кинулись туда.
Даша схватила какой-то старый халат, висевший на крючке рядом с полотенцами, выскочила в коридор. Входная дверь была не заперта, ее даже не захлопнули. Повинуясь наитию, Даша схватила привезенный ею пакет, так и стоявший у стеночки, и вылетела на лестничную клетку.
Она не чувствовала октябрьского холода, когда в развевающемся халате без пояса и в шлепанцах неслась к шоссе. За ней, она слышала, уже была погоня. Наверное, можно было бы спрятаться в кустах... только Даша совершенно не знала этот район, да и думать было некогда.
Шоссе пустовало, как в первый день создания мира. Время-то приближалось к двум часам ночи... Даша готова была кричать от страха и понимания своей незавидной участи. Мужики приближались, и тут на шоссе показались приветливые огоньки фар. Даша побежала навстречу.
Удивительно, но машина остановилась. И Даша прыгнула в нее, крикнув водиле:
- Куда-нибудь подальше и побыстрее!
Еще удивительнее, что после таких слов водитель ее не высадил немедленно, а нажал на газ.
- Они тоже поймали машину, - спокойно сказал он через несколько секунд. - Едут за нами. Тебе куда?
- Все равно, - процедила Даша сквозь зубы, вывернувшись всем телом и вперив взгляд в две такие злобные светящиеся точки позади: фары преследующей машины.
Какое-то время они мчались по шоссе, а затем спаситель Даши нырнул в боковой проезд, еще несколько раз повернул и въехал во двор жилого дома.
- Быстро выходи, - скомандовал он Даше. - И помоги мне.
Он выскочил вслед за ней, запер машину, вынул из багажника тяжелый брезент. За несколько секунд они кое-как накрыли машину. И успели заскочить в подъезд в ту секунду, когда двор осветился фарами преследующей их машины.
Водитель вызвал лифт, затащил внутрь Дашу, нажал на кнопку девятого этажа и, почти сразу, кнопку "Стоп".
- Теперь - тихо, - приказал он.
И сел на корточки. Даша переминалась с ноги на ногу, но затаила дыхание, когда услышала в подъезде голоса погони. Мужики - их было не то двое, не то трое - потоптались, прошли по лестнице до девятого этажа, согласились с версией, что лифт сломан, и решили, что девка не здесь.
Однако бдительный спаситель Даши отменил боевую тревогу только через час.
Вышли на улицу.
- Ты вообще где живешь? - спросил он.
И тут Даша разглядела, что спас ее редкостной красоты молодой парень. У него были светлые волосы и огромные глаза. А черты лица, при всей их правильности, казалось, просто не могли сложиться в злобную харю.
- Меня зовут Гоша, - улыбнулся он.
- А меня - Дарья...
Конечно, Даша сказала, где она живет. И Гоша отвез ее домой, и даже проводил до квартиры. От чая он благородно отказался, сославшись на то, что она устала, ей сейчас надо в горячий душ и под теплую перинку, отсыпаться. Он ограничился обещанием позвонить ей вечером и пригласить в ресторан.
И только оставшись одна, Даша обнаружила: она ухватила не ту сумку, которую ей вручил Паша. В этой, завернутый в половую тряпку, лежал пакет анаши.
Утром она сорвала гнев на Паше. Она высказала ему все, что думает о таких подонках, как он. Паша возмущался вместе с ней, уверял, что он и понятия не имел, он даже не подозревал... да если б он знал... Он много чего говорил, но потом заплатил ей пятьсот рублей за моральный и физический ущерб. Отдав деньги, невинным тоном поинтересовался: а куда делся пакет, который она утащила из той квартиры?
Даша устроила ему истерику, притащила специально сохраненные халат и шлепанцы, швырнула их ему в лицо и сказала, что больше ничего не брала. Паша гадливо отбросил тряпки и предложил ей еще пятьсот рублей. Даша согласилась и отдала ему траву, потому что все равно не смогла бы продать ее дороже. Потом она проводила Пашу до дороги, где он поймал машину. Даша обомлела: за рулем оказался тот же самый мужик, которому она накануне подсунула ведро мусора вместо туфель! Она благоразумно отвернулась, и услышала, как частник потребовал с Паши деньги вперед.
Вот так Даша за одни сутки заработала тысячу двести рублей. О своей одежде, оставленной в Матвеевском, она не жалела, потому что юбку и куртку взяла поносить у подруги, а все остальное было не очень-то новым.
Да, а Гоша оказался сыном дипломата. Он самозабвенно любил Дашу, и она почти уже захотела за него замуж, когда он взял и покончил с собой.
Даше было очень обидно.
